Интерес корейцев к ферментированной еде, порой переходящий в более глубокое чувство, хорошо известен. Да и не только корейцев. И вьетнамцы, и китайцы, и прочие азиаты с не меньшим интересом относятся к подобным продуктам.
Но вернемся к корейцам. Вот, например, их «кимчи» — маринованные овощи, и не только капуста, продукт очень даже приятный в потреблении и не только для азиатов, но и для европейцев, и потому получивший всемирное признание.

А вот Хонгео-хо, ферментированный скат, что не каждый может отважиться положить себе в рот из-за сильнейшего запаха аммиака, что можно сравнить с запахом в каком-нибудь публичном отхожем месте, например на вокзале, где уборщица уволилась месяц назад, а новую найти не могут.
Запах от рыбы не только сильный, но и достаточно едкий, так что после того, как хватило сил заставить себя откусить хотя бы кусочек, кажется, что вся одежда, да и весь сам пропитался этим солоноватым запахом, и он неотвязно ползет следом, куда бы не пошел, и кажется, что все обращают на тебя внимание, и не потому, что ты чертовски привлекателен, а потому что пахнешь дурно. Вы, гражданин, не стойте рядом, вы пованиваете. И брызгай, не брызгай на себя одеколоном, но только хуже становится.

Но, тем не менее, Хонгео считается деликатесом.

А все началось из-за случая на рыбной ловле в провинции Южная Хеолла (South Jeolla), остров Мокпо, родина, так сказать, ферментированного ската Хонгео-хо когда рыбаки вышли в море и ушли от берега миль на девяносто, поймали там рыбу всякую и в том числе скатов, сложили улов в трюм, скатов на самое дно положили, и отправились в обратный путь. Солнце припекало изрядно, на море установился штиль, так что возвращение затянулось на несколько дней, а когда добрались до берега, выяснилось, что рыба вся стухла, стала мягкой и несъедобной, и с проклятиями почти весь улов полетел за борт, но когда добрались до скатов, к удивлению обнаружили, что те остались почти прежними, мясо практически не изменило текстуру, ну стало чуть помягче, и еще запах появился, но среди прочей протухшей рыбы показался не таким уж и резким. Скаты, они, как и все акульи, писать не могут, мочевого пузыря у них нет, они продукт жизнедеятельности выделяют через кожу по всему телу, вот и получилось, что скаты, как бы мариновались в собственном аммиачном соку.

Скатов промыли в морской воде, порезали на тонкие ломтики и сдобрили соевым соусом и … съели… Хоть что-то из улова пошло в дело. И ничего не случилось… вкус оказался пряный, немного жгучий… Обратили на это внимание…, слегка поэкспериментировали… и процесс немного изменили: пойманных скатов теперь клали не на дно в трюме, а под навоз, либо зарывали в солому, где они и доходили до кондиции.

Нынче, конечно, до таких крайностей, как навоз или солома, опускаются редко, только в глухих деревнях, да какой-нибудь эстет-любитель деликатесов готовит для себя, или задумал что-то недоброе. Нынче скатов маринуют в холодильниках почти месяц: первые две недели при температуре в 2,5С, а оставшееся время при температуре в 1С.

«Готовых» скатов, Хонгео-хо, режут на тонкие ломтики, упаковывают в коробочки и выставляют на продажу, больше их ни как не готовят, подавая на стол, добавляют «кимчи», поливают соусом, ну и помахивают ладонью в воздухе, отгоняя запах.

Дополнительный продукт, получаемый при разделке скатов – это печень, что также едят в сыром виде, по вкусу и текстуре напоминает сыр, но с рыбным запахом.