М. И. Пыляев.  День генералиссимуса Суворова. Отрывки.
«…Суворов любил черный чай лучшего качества и еще приказывал его просеивать сквозь сито. Чай он выписывал из Москвы через своего управляющего и при выписке наказывал, чтобы прислать ему «наилучшего, какой только обретаться может… По цене купи, как бы тебе дорог ни показался, выбери его через знатоков, да перешли мне очень сохранно, чтобы постороннего духа он отнюдь не набрался, а соблюдал бы свой дух весьма чистый».

В скоромные дни он пил по три чашки со сливками, без хлеба и без сухарей; в постные дни без сливок и строго соблюдал все посты, не исключая среды и пятницы. А во время Страстной недели Суворов ничего не ел, а только пил один черный чай без хлеба…»

«…После чая он спрашивал повара, что он будет готовить и что будет у него для гостей. Повар отвечал, что будет «А для меня что?» – спрашивал Суворов. В постный день повар отвечал: «Уха», а в скоромный: «Щи»; вторым блюдом было жаркое. Сладкого Суворов никогда не ел, соусов также. Большой же званый обед для гостей у него был из семи блюд и никогда более. Если кто желал угостить обедом Суворова, то приглашал к себе его повара; другой стряпни он не ел. Суворов очень любил, когда у него обедали и говорили много за столом, но кто много ел, он терпеть тех не мог.

Раз один приезжий иностранец обедал у него и удивил его и всех присутствующих своим аппетитом. Всякое блюдо быстро исчезало.
Суворов смотрел с изумлением. На другой день не мог он позабыть этого посещения и сказал: «Ну, спасибо гостю, он первый изволил отдать справедливость искусству моего повара, ел, как будто у него нет желудка. Он не подходит под указ Петра Первого об отпуске прожорам двух пайков; для него мало и четырех». Суворов неохотно тратил деньги на парадные обеды….»

«…По окончании чтения газет Суворов спрашивал, подано ли кушанье. Садился он за стол в 8 часов утра, а когда у него был парадный обед, то часом позднее. Перед обедом он пил рюмку тминной сладкой водки, иногда наместо ее золотой, а когда страдал желудком, то выпивал рюмку пеннику с толченым перцем. Закусывал водку всегда редькой. Прибор за столом у него был самый простой: оловянная ложка, нож и вилка с белыми костяными черенками, на серебре он не ел, говоря: «В серебре есть яд». Суворов никогда не садился на хозяйское место, а всегда сбоку, по правую сторону стола, на самом углу.

Перед обедом, идучи к столу, он читал громко «Отче наш». Кушанья не ставили на стол, а носили прямо из кухни, с огня, горячее в блюдах, обнося каждого гостя, и начиная со старших. Суворову подносили не всякое блюдо, а только то, которое он кушал; Суворов наблюдал величайшую умеренность в пище, он часто страдал расстройством желудка.
Камердинер его Прошка всегда стоял позади его стула и не допускал его съесть лишнее, прямо отымая тарелку, не убеждаясь никакими просьбами, потому что знал, что в случае нездоровья Суворова, он же будет в ответе и подвергнется строгому взысканию: «Зачем давать лишнее есть?» И если в такой момент разгневанный его барин спрашивал, по чьему приказанию он это делает, то он отвечал: «По приказанию фельдмаршала Суворова». «Ему должно повиноваться», – говорил Суворов….»

«…Кушанья для Суворова под надзором последнего приготовляли в пяти горшочках. В скоромные дни были: вареная с разными пряными веществами говядина, под названием духовой, щи из свежей или кислой капусты; иногда калмыцкая похлебка – башбармак, пельмени, каша из разных круп и жаркое из дичи или телятины. В постные дни: белые грибы, различно приготовленные, пироги с грибами, иногда жидовская щука; готовилась она так: снимут с щуки кожу, не отрезывая головы, и, очистив мясо от костей, растирают его с разными пряностями; фаршируют им щучью кожу и, сварив, подают с хреном… Суворов любил и просто разварную щуку, под названием щуки с голубым пером….»